Мужчины, которые бегут

Все чаще и в жизни, и в психотерапевтической работе мы сталкиваемся со странным поведением мужчины: сначала он все делает, чтобы завоевать женщину, но добившись ее расположения (это может быть как сексуальный контакт, так и эмоциональная включенность), теряет интерес. Что это за феномен? И какие мужчины так себя ведут?

Любовная зависимость вопреки стандартному мнению встречается не только у женщин, но и у мужчин. Довольно часто именно у мужчин она проявляется подобным описанному тобой образом. Наблюдается не классическая для любовной зависимости картина, когда есть желание раствориться в другом человеке, слиться с ним, постоянно взаимодействуя (желание близости у такого мужчины есть только в процессе "завоевания" выбранной девушки, и слиться он хочет с нарисованным идеалом, ведь реального человека он еще не знает). Как только мужчина добивается проявления интереса со стороны девушки и начинает взаимодействовать с ней реальной, он тут же пугается этого - и прячется «в домик». Психотерапевты называют между собой такое поведение «улиточным», «черепашьим». Страх подавляет желание общения, мужчина может специально «испытывать» себя, по две-три недели не звонить женщине, пока «сила чувств не уляжется». Для таких людей реальный человеческий контакт сложен, иногда невыносим, они путают эмоциональную близость и полное растворение в другом человеке. Страх заставляет их находить в девушке много недостатков, чтобы обесценить и оттoлкнуть. Обесценивать - привычное дело для таких мужчин, ведь они крайне требовательны и критичны к себе, склонны обнаруживать изъяны и фиксироваться на них, а потом бежать от себя истинного к себе идеализированному.

Почему так происходит? Разве мужчина не ищет отношений, как заявляет?

В том-то и дело, что отношений он на самом деле не ищет, только он сам об этом не знает. Он может прожить до 40-45 лет жизни, так никогда и не сойдясь ни с одной женщиной для совместного проживания. Может в глубине души сожалеть, завидовать друзьям, у которых есть семьи – жены, дети, но в дискуссиях утверждать, что это его активный выбор и позиция. На самом деле он просто находится на этапе поиска себя, а еще бежит от себя, от своих эмоций, страхов, неуверенности, одиночества... Эти мужчины активно самоутверждаются, завоевывая женщину, включая все свое обаяние, умение ухаживать, казаться спокойным и взвешенным. А за этим фасадом скрывается очень неуверенный, глубоко внутри осуждающий себя за «слабость» и «излишнюю чувствительность» ребенок. Признаться себе в этом очень страшно и не хочется, но это является одной из целей в терапии с такими пациентами.

Не очень пока понимаю, почему завоевав женщину, он не остается с ней?

Он не готов к отношениям, более того, боится их, боится в них себя потерять, раствориться. Из врачебной психотерапевтической практики могу отметить, что всех подобного рода пациентов объединяет общая история взаимоотношений с матерью. Они находятся с ней в очень сильной эмоционально-психологической связи. Причем, не важно, было ли это уже давно в детстве, и в настоящее время остались только обида и злость на нее, или они до сих пор идут по жизни в тандеме, физически и психологически связанными друг с другом. В любом случае, глубоко бессознательно такая связь с женщиной воспринимается как удушающая, лишающая своей целостности, свободы. С матерью эту связь порвать очень тяжело, и мужчины проигрывают это с женщинами, бесконечно рвут с ними, то приближаясь, то пропадая.

Для девушек это очень болезненно, поскольку в период ухаживания мужчина – просто ее мечта – внимателен, вежлив, увлечен, умело проявляет свой интерес, даже может делать намеки на дальнейшую счастливую семейную жизнь, но как только она в это поверит - тут же растворяется и становится недоступен, холоден. Он получает огромное наслаждение, наблюдая, как она «сходит с ума от чувств», пытаясь вернуть нарисованную сказку. Это льстит его самолюбию, временно повышает самооценку.

Чтобы было понятнее про связь с матерью, можешь рассказать о детстве такого мужчины?

Это очень интересно! Как правило, его мать - эмоционально неустойчивая женщина, у которой были проблемы в отношениях с мужчинами. Часто она воспитывает сына одна, но даже если муж есть, она не воспринимает его всерьез, много критикует, осуждает, а он в отместку «пьет, гуляет», много работает и/или совсем уходит из семьи. Мать строит отношения со своим сыном: с малолетнего возраста посвящает его в свои проблемы, в том числе и эмоциональные, используя как «подушку» для слез и истерик, требует от него соответствия ее идеалу мужчины без учета того, что он еще ребенок. Зачастую, даже физически не дает ему личного пространства: один пациент вынужден был спать с матерью в одной кровати до пятнадцатилетнего возраста, поскольку ее отношения с мужем были конфликтными и она приняла решение ночевать в комнате сына. Ничего удивительного в том, что он, будучи уже взрослым, испытывал периодически сильнейшее раздражение на женщину, лежащую с ним в одной кровати и желание убежать оттуда.

А какова роль мужчины-отца в воспитании сына?

Роль эта следующая: по сути отца не было. Его или действительно не было, или он пропадал на работе, злоупотреблял алкогольными напитками, вступал в отношения вне брака и никакого активного участия в воспитании сына не принимал. Кроме того, мать в этой ситуации выступает как жертва, призывая вступиться сына за нее, и он вступается, осуждает отца, и потому блокирует мужские проявления и развивающиеся мужские качества в себе. Теперь ты можешь представить глубину психологических проблем таких мужчин, когда они вырастают?! Однополый объект идентификации – отец - отторгаем. Мать, с которой на протяжении многих лет происходило слияние, воспринимается как тиран, агрессор, который лишил собственной свободы, развития. Отношения, наблюдаемые в семье между мужчиной и женщиной, конфликтные, «как на войне». А если реальных отношений не было, то была трансляция матерью своего мнения о мужчинах и отношениях с ними, как о чем-то очень плохом.

Может ли выросший в таких условиях мужчина сам строить «здоровые», функциональные отношения, когда в его жизненном опыте этого просто нет?

Как правило, не может. Во-первых, функциональные отношения подразумевают умение общаться, конструктивно разрешать конфликтные ситуации, доносить свои чувства и потребности, быть готовым услышать партнершу. Поскольку у мужчины, когда он был ребенком, не было возможности выработать подобные навыки коммуникации, ведь его чувства не слышали, реальные потребности не учитывали - соответственно он сам не умеет распознавать свои чувства (то, что в психологии называется термином алекситимия); у него не было примера доброжелательного, уважительного разрешения конфликтных ситуаций, и этот навык у него совершенно не сформирован. Основная стратегия решения конфликтов у такого мужчины - избегание, изоляция или - чаще всего - недопущение конфликтов вообще путем самоустранения себя из отношений или устранения отношений из своей жизни. 

Во-вторых, такой мужчина вырастет очень неуверенный в себе, пытающийся эту неуверенность скрыть - не только от других, но и от себя, не принимающий никаких проявлений «слабости», чтобы выглядеть «мужиком» и тщательно скрыть свои феминные качества, «взрослый ребенок». Который, чтобы почувствовать себя более взрослым и сильным, будет тянуться к решительным, активным, подавляющим женщинам, добиваться их и… бросать, чувствуя свою силу и власть над ними. Причем способы могут быть очень жестокими, напоминающими месть. Они сами не осознают, что не имеют цели построить отношения, бессознательная цель - победить женщину, доказать ей, что он сильнее и тем самым сбросить с себя власть матери. Но соревнуясь с женщиной, они еще больше погружаются в свою феминность. В проигрыше остаются только сами - поскольку отношения полны настороженности, вражды, коротких перемирий, хаоса. По сути, идет демонстрация совсем не мужского поведения. У таких мужчин сексологи диагностируют индивидуальные особенности развития в виде нарушения половой идентичности. Ее симптомами, например, являются промискуитет (частая смена половых партнерш) и увлечение силовыми видами спорта для приобретения гипермаскулинной фигуры, это все носит гиперкомпенсаторный характер.

В-третьих, по моим наблюдениям, у такого рода мужчин есть бессознательная установка, что его «нельзя полюбить», что он «не достоин любви». Эта установка базируется на глубокой неуверенности в себе, связана с большим количеством комплексов, которые зачастую даже в терапии с трудом раскрываются. Сформировалось это из-за критики в детстве, отсутствия похвалы, поощрения, демонстрации явных простых проявлений любви, симпатии. И теперь мужчина не умеет их распознавать и принимать, а потому обесценивает, считая, например, что «ей мои деньги нужны», «она меня просто плохо знает, а узнает лучше - откажется». Поэтому он повторяет знакомый сценарий – сначала выкладывается по полной: «Смотри, какой я хороший, как я умею ухаживать, говорить комплименты, а ещё у меня есть машина, деньги, я могу их тратить на тебя, например, дарить цветы…», но как только получает внимание со стороны партнерши, обрывает контакт, становится из «преследователя» «преследуемым». Девушки в большинстве своем начинают «преследовать», поскольку ощущают сильную фрустрацию, незавершенность, непонимание происходящего. Тут ему становится тошно, ведь она ведет себя как его мать, «не дает свободно дышать»… И так по замкнутому кругу.

В работах современных психоаналитиков я читала, что гипермаскулиная фигура и частая смена половых партнерш может быть связана с истерическими чертами. Интересно, что эти же признаки могут говорить о нарушении половой идентичности. Расскажи об этом подробнее. У меня, например, возникает вопрос: можно ли такое нарушение скорректировать?

Да, вполне успешно психотерапевтически, правда, не быстро. И первое, что стоит усвоить – это признать свои преимущества, сильные стороны. У таких мужчин много самоосуждения внутреннего, непринятия себя, злости и обиды. А ведь у них есть много преимуществ перед другими мужчинами. Они действительно тонко чувствующие натуры, хорошо угадывающие желания и стремления других людей, это их делает непревзойденными любовниками – очень нежными и ласковыми. Пациентки рассказывают, что готовы многое прощать таким мужчинам ради вступления с ними в сексуальные отношения, поскольку более «чувствительных», чувственных, страстных половых партнеров не встречали.

При этом основным поводом обращения такого мужчины к психотерапевту, сексологу являются именно сексуальные нарушения. Отсутствие эмоциональной близости с партнершей, высокая требовательность к себе, в том числе в сексуальном плане, склонность заостряться на «недостатках» женщины, обижаться по малейшему поводу, даже там, где этого повода на самом деле нет, довольно быстро может приводить к эректильной дисфункции, нарушениям эякуляции. Поэтому терапия таких пациентов – сложный многоуровневый процесс, который должен вестись опытным специалистом.

Проводится большая работа по завершению переживаний, связанных с эмоционально-психологической зависимостью от матери, растворение этой связи, отыгрывание подавленных эмоций (обиды, злости, гнева…).

Необходимо помочь пациенту признать, что принятие, смирение, проявление слабости, умение просить о помощи – это нормальные качества любого мужчины, даже самого мужественного.

Вырабатываются и закрепляются новые паттерны поведения при взаимоотношениях с женщинами. Из конкурента она становится равным партнером: «Женщина тоже человек». Поскольку данные мужчины практически никогда не общаются по-настоящему с женщинами: не бывают откровенны в проявлении своих переживаний, не интересуются чувствами, желаниями и взглядами женщины, то этот аспект активно должен затрагиваться в терапии. 

Ты не только психотерапевт, но и красивая женщина - оказывает ли это влияние на альянс с такими пациентами?

Конечно! Пациенты данной категории в начале терапевтического общения демонстрируют те же паттерны поведения, что и с другими женщинами в своей обычной жизни. Моя задача это вовремя замечать, когда они будут готовы, показать им, как это выглядит со стороны, к чему ведет, следствием чего является. И помочь им установить новые границы в терапевтическом межличностном общении, которые они в дальнейшем будут закреплять в повседневных отношениях.