Ищете психолога? Да Нет
Страна
Город
Пол
Возраст
Язык общения
Направление
Опыт
Стоимость
Рейтинг
Темы
Связь онлайн

Сексуальность против насилия. Заключение

«Разрушить мир – это последняя, отчаянная попытка не дать этому миру разрушить меня» (Э. Фромм). Продолжение дискурса психотерапевтов Ольги Хохловой и Карена Тер-Мартиросяна на тему сексуальности и агрессии современного общества.

Сексуальность и агрессия

Может сложиться впечатление, что мужчины – это дикари с необузданной или вытесненной сексуальностью. Но так ли это? И если да, то виноваты ли они сами в этом или виновато общество, в котором они выросли? В современной психологической науке уже давно говорится о том, что мы живем в так называемой “rape culture” - культуре насилия, которая включает в себя целый ряд заблуждений, оправдывающих насильника и обвиняющих жертву. А жертвами психологического насилия мужчины и мальчики становятся так же часто, как и женщины. Давайте иметь это в виду, чтобы не превратить весь дискурс в поиск виноватых.

Ольга Хохлова, клинический психолог, гештальт-психотерапевт

В каждом человеке как выходце из природы есть дикая, животная часть, с которой мы всю жизнь, начиная с младенчества, учимся обращаться. Для ребенка одним из важнейших способов научения является наблюдение за старшими. Но насколько взрослые сами умеют обходиться с собственным возбуждением, сексуальностью и агрессивностью? Попробуйте вспомнить: доводилось ли вам видеть проявления нежности и ласки друг к другу у ваших родителей? А неконтролируемые вспышки гнева? А что вы наблюдали чаще? Семейные шаблоны поведения передаются по цепочке из поколения в поколение, пока кто-то не прервет их и не начнет действовать по-новому...

Вместе с тем, с ранних лет детей учат подавлять свою враждебность, которая естественным образом возникает как реакция на фрустрацию со стороны окружающей среды. Э. Фромм писал о том, как пытаются ликвидировать эту «антагонистическую реакцию»: угрозами, наказаниями,  «подкупами» и «объяснениями», которые смущают ребенка и вынуждают отказаться от враждебности. Вначале ребенок отказывается от выражения своих чувств, а в конечном итоге – и от самих чувств. Он учится подавлять свое осознание враждебности и проявлять чувства, которые вовсе не являются его чувствами: любить людей, быть дружелюбным, улыбаться и т. д. Подавление здоровой части враждебности ведет к ограничению спонтанности как стремления к жизни, противоположностью которой является тяга к разрушению. Таким образом разрушительность становится «результатом непрожитой жизни».

Не будет преувеличением сказать, что в современном обществе табуировано прямое проявление агрессии. Агрессия понимается как «мотивированное деструктивное поведение, противоречащее нормам сосуществования людей, наносящее вред объектам нападения, приносящее физический, моральный ущерб людям или вызывающее у них психологический дискомфорт». Однако отношение к агрессии в психологической науке совсем не так однозначно и прямолинейно. Так, например, в гештальт-терапии агрессия носит безоценочный характер и понимается как любая деятельность/активность, направленная на изменение окружающего мира, с целью удовлетворения своих потребностей – то есть практически любое поведение (например, физически занять место в пространстве, дышать, потреблять ресурсы (вода, еда) и т.д.), так как пока человек живет, он контактирует со средой, изменяет границы, отстаивает их или нарушает. Гештальтисты выделяют два типа агрессии: дентальную и аннигиляционную. Дентальная агрессия дает силы, чтобы совершить действие/удовлетворить потребность, а аннигиляционная - направлена на разрушение объекта потребности, что снижает тревогу, при этом потребность остается неудовлетворенной. Слишком длительная фрустрация и невозможность удовлетворить свои потребности приводят к превращению дентальной агрессии в аннигиляционную, то есть деструктивную, направленную на уничтожение или полное игнорирование. Можно сказать, что сексуальность связана именно с дентальной агрессией, с желанием обладать, присвоить партнера. А в случае фрустрации этой потребности агрессия превращается в аннигиляционную. Другими словами, фрустрация является необходимым условием для того, чтобы фокус с сексуальности и чувственности сместился к агрессии в широком смысле этого слова, а как следствие – к насилию.

Карен Тер-Мартиросян, гештальт-психотерапевт, психолог

Запрет на прямое проявление агрессии (речь о дентальной агрессии как возможности прямо говорить о своих потребностях и действовать в своих интересах) приводит к самобичеванию (я или мои потребности не достаточно хороши, чтобы быть удовлетворены, то есть агрессия разворачивается на себя)), либо насилию (в совокупности с неумением договариваться и замечать другого накопленная неудовлетворенность превращается в физическое или психологическое нападение). Таким образом, мы снова видим, как излишняя фрустрация дентальной агрессии приводит к деструктивной аннигиляционной. Можно предположить, что именно так и зарождается насилие.

Возвращаясь к теме табуированности женской сексуальности, нельзя не заметить очевидную параллель с запретом на женскую агрессию. Так, если общество и готово к агрессии, то в первую очередь к мужской, которая в некоторых случаях даже поощряется, ассоциируясь с маскулинностью и типичным мужским поведением. В то же самое время существует негласный запрет на женскую агрессивность (в первую очередь на прямую, в то время, как косвенная женская агрессия является очень частым явлением). Это приводит к тому, что мужчины более активно проявляют агрессию, часто скатываясь до насилия; а женщины пассивно выливают ее в виде претензий к мужу, миру, самой себе или детям, где у них больше власти. И тем и другим нужно учиться, как с ней обращаться, ведь помимо агрессии у нас есть еще и свобода, которая, как известно, заканчивается там, где начинается свобода другого...

В племенах древних культур существовали катарсические практики и ритуалы, которые позволяли выплеснуть свою сексуальность и агрессию, а затем вернуться к обычной жизни. Поскольку в них участвовали все представители племени, это позволяло избежать стыда и целиком отдаться своей природе. 

Отсутствие подобных ритуалов в наши дни вынуждает нас копить свою агрессию, которая, превращаясь в аннигиляционную, в итоге приводит к насилию. Постепенно приходит понимание, что уровень недовольства в социальных контактах необходимо снижать. Поэтому все чаще в наше время люди обращаются к современным экологичным способам выхода агрессии – разным медитативным практикам, психологическим тренингам по выражению агрессии, спорту, боевым искусствам и др.

Заключение

Если смотреть на агрессию с точки зрения эволюционных механизмов, то она, безусловно, всегда выполняла функцию выживания, когда защита внутриобщинного уклада требовала достаточно высокой агрессивности к чужакам. В то же самое время внутри этой общины было место состраданию и близости. Можно предположить, что с разрушением этого уклада и повсеместной индустриализацией отдельно взятый человек перестал чувствовать себя частью целого. А отсюда – чувство пустоты, одиночества, страха. Страх быть поглощенным приводит к повышенной агрессивности, к необходимости защищать себя и свои границы. И, наверное, поэтому так страшны темы сексуальности, чувственности, близости: они неизбежно означают необходимость открываться, быть в контакте с другим, что может иррационально быть истрактовано, как поглощение и потеря себя.

При этом, стремление к объединению свойственно человеческой природе: младенец не может выжить без матери, а мать без поддержки других членов общества. Без принадлежности к некой общности человек чувствует себя пылинкой в огромном мире, и ему необходимо иметь возможность отнести себя к некой системе, которая бы направляла его жизнь и придавала ей смысл. Возникает стремление отказаться от своей индивидуальности, побороть чувство одиночества и беспомощности, а для этого – слиться с окружающим миром, раствориться в нем. Но возвращение в материнское лоно невозможно, и это создает враждебность и мятежность, которые оборачиваются на других. Индустриализация и капитализм, разрушение общинности привели нас к большей свободе, с одной стороны, но и к большей индивидуализации и изолированности, с другой. Изолированность ведет к страху, ощущению недостатка опоры, к чувствам бессилия и тревоги, которые не позволяют нам распорядиться этой свободой. Отношения между людьми стали принимать характер товарно-денежных, с поиском максимальной прибыли. В таких отношениях нет места настоящей близости и любви. Человек становится товаром, где рынок определяет, чего человек стоит и достоин. Теряется ощущение собственной ценности, не зависящей от популярности и рыночного успеха, появляется страх стать неугодными и быть отвергнутыми, не получить достаточно признания в социальных сетях, если есть спрос, то человек считает себя кем-то, если же его нет, то он и в собственных глазах становится никем. При этом наблюдается явное отставание эмоционального развития человека от интеллектуального: мы переполнены информацией, но не знаем, как с ней обойтись. И такое отчуждение от себя самых и изолированность от других ведет либо к депрессии, либо к повышенной агрессивности как проявлению бессильной ярости в попытках сбежать от одиночества, тревоги и разрушить холодный и ненавистный мир.

«Разрушить мир – это последняя, отчаянная попытка не дать этому миру разрушить меня.» Э. Фромм.

 

Используемая литература.

Björkqvist K., Lagerspetz K.M.J., Kaukiainen A. Do girls manipulate and boys fight? Developmental trends in regard to direct and indirect aggression // Aggressive behavior. – 1992. – Vol. 18. – pp. 117 – 127.

Bohner G., Eyssel F., Pina A., Viki G.T., Siebler F. (2009) Rape myth acceptance: Cognitive, affective, and behavioural effects of beliefs that blame the victim and exonerate the perpetrator. In: M. Horvath and J. Brown (Eds.), Rape: Challenging contemporary thinking (pp. 17-45). Cullompton, UK: Willan.

Buchwald, E., Fletcher, P., & Roth, M., 1993. Transforming A Rape Culture.

Burt, M.R. (1980). Cultural myths and supports for rape. Journal of Personality and Social Psychology, 38, 217-230.

Payne, D. L., Lonsway, K. A., & Fitzgerald, L. F. (1999). Rape myth acceptance: Exploration of its structure and its measurement using the Illinois Rape Myth Acceptance Scale. Journal of Research in Personality, 33, 27-68.

Перлз Ф., 2000. Эго, голод и агрессия, изд. Смысл.

Фрейд З., 2007. Психология бессознательного, изд. Питер

Э. Фромм, 2006. Бегство от свободы. Человек для себя., изд. Аст.

В начало статьи

Photo by Ekaterina Basova-Gonzalez

2
Поделиться
Ольги Хохловой и Карена Тер-Мартиросяна на тему сексуальности и агрессии современного общества." data-url="http://psypublic.com/articles/368/">
Комментарии и вопросы
Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи
Чатайте также

Необходима авторизация

Укажите Ваш электронный адрес, мы вышлем на него инструкции для восстановления пароля

Ваше событие будет добавлено
сумма 200 рублей
Оплатить
Обратная связь

Здесь вы можете задать любой вопрос, оставить замечание или пожелание

Внимание

Добавлять события могут только зарегистрированные психотерапевты и организации

Внимание!

Не все обязательные поля заполнены. Пожалуйста, внесите необходимую информацию

Внимание

Чтобы сделать публикацию в Блогах

необходимо быть авторизованным на портале
Внимание

Вы должны быть авторизованы или зарегистрированы на сайте, чтобы прочитать эту статью

Муза Конина
Клинический психолог, психотерапевт
Внимание

Записаться на консультацию могут только зарегистрированные пользователи