Тема инцеста – одна из наиболее сложных в психологии за счет естественного отторжения неприятных знаний о человеческой – собственной природе. Об инцесте, инцестуозной связи ребенка с родителем и о возможных последствиях травмы инцестуозности дискутировали психоаналитики на лекции Тришкиной Элины Романовны, прошедшей в русском психоаналитическом обществе.
Тришкина Элина Романовна: член Международной Психоаналитической Ассоциации(2007-2018), действительный член ОПП-ЕФПП, член Общества Классического Психоанализа, клинический психолог, психоаналитик, преподаватель Института практической психологии и психоанализа.
Теоретическая часть лекции Тришкиной Элины Романовны подкреплялась наглядным примером - отрывком из детективного сериала «Мистер Мерседес», основанным на одноимённом романе Стивена Кинга. Возможно, кто-то из читателей заинтересуется этим фильмом и посмотрит его, я же приведу обсуждение его профессионалами и основные мысли об инцесте и инцестуозности, озвученные на лекции.
Инцест встречается реже инцестуозности и заключается в непосредственном физическом сексуальном контакте родителя с ребёнком. Считается, что инцест отца/отчима с дочерью случается чаще, но более тяжёлый по последствиям – инцест между матерью и детьми. Инцестуозность, как более распространённое явление чем инцест, обособлено и выделено в отдельный термин и понятие французским психоаналитиком Поль-Клодом Ракомье в 90-х годах прошлого столетия. Инцестуозность заключается в регулярных и повторяющихся «перестимулировании» ребёнка и нарушении его границ без перехода непосредственно к сексуальному акту. Травма инцестуозности встречается практически во всех случаях терапии пациентов с пограничным устройством психики и идёт бок о бок с нарциссической раной – отсутствие внимания к нуждам и потребностям ребёнка, зачастую с навязыванием ему собственных (родительских) представлений о том, каким он должен быть.
Элина Романовна обратила внимание, что инцестуозная связь с матерью имеет более тяжёлые последствия, чем с отцом. Также как совершенное насилие над ребёнком одним из родителей хуже по прогнозам последствий для психики, чем преступление совершенное сторонним лицом. Это объясняется тем, что близкий значимый взрослый изначально обладает высокой степенью «оккупации психики ребёнка». И оказать сопротивление, расставить границы намного сложнее в случае психологического и физического насилия со стороны родных людей, чем посторонних. Уже будучи взрослыми, лёжа на кушетке у аналитика, они проделывают большую внутреннюю работу, чтобы распознать объект и признать свою отдельность от него, и на эту работу зачастую уходят годы терапии.
В книге «Нарциссизм жизни, нарциссизм смерти» Андре Грин пишет, что в затянувшихся симбиотических отношениях с матерью первичный нарциссизм трансформируется в патологический нарциссизм, который из защитного барьера становится угрожающим развитию ребёнка барьером, ограждающим нарциссическую пару от окружающего мира и внешней реальности. В качестве иллюстрации можно наблюдать, как в фильме в отношениях главного героя и его матери нет места третьему. Отец из таких тесных симбиотических отношений мать-сын удаляется и не может выполнить своей функции «носителя закона и порядка», человека, который стоит на пути влечений сына к телу матери и, тем самым, помогает направить это влечение на других лиц женского пола. Кроме того, мать должна мягко обозначить ребёнку при проживании им Эдипова комплекса, что не он один «является способом удовлетворения её желаний», что есть другие люди, в частности его отец, с которым она строит отдельные от ребёнка отношения.
В случае инцестуозных отношений пара мать-сын изолируется от мира, у них практически нет контактов с другими людьми, не сформированы привязанности. С одной стороны, молодой человек страдает и чувствует свою «ущербность» в отличие от других мужчин, а с другой, ощущает всемогущество, ведь сама мать ему принадлежит, кажется, что он полностью защищён и ни в чем более не нуждается.
Интересно, что сам термин инцест можно перевести как «нечистый», «грязный», «греховный», но можно и как – «ни в чём не нуждающийся». Такие пациенты, как и герой фильма, прибегают к ранним примитивным формам психических защит в виде «всемогущества», начинают играть роль «дьявола», совершают преступления, укрепляясь в идеях «величия и бессмертности» за счёт чувства, что они управляют ситуацией, жизнями других людей. Это помогает до какого-то предела иллюзорно закрываться от черной пустоты и отчаяния внутри себя, но, на самом деле, делает травму ещё более глубокой и лишающей жизни.
В фильме показано, как молодой человек пытается через преступления и связь с пожилым полицейским, через конфронтацию с ним, разорвать диаду с матерью, но в то же время другая сторона желания – уничтожить «отца» и навсегда остаться с матерью - возобладает. Автор доклада обратила внимание на амбивалентность всей психики пациентов с травмой инцестуозности. Самое основное из которых – желание вырваться из плена матери и в то же время оставаться в этом плену – «утробе», в котором так «тепло и безопасно». Также были сделаны акценты на неспособности канализировать аффекты символически, а только конкретно. Бреди (главный герой фильма) на обиду испытывает убийственные чувства и зачастую напрямую реализует их, он не способен как-либо символически переработать их. Значимый объект одновременно любим и ненавидим, но к нему нельзя проявить любовь напрямую, так как табу сильно, и в отношениях нет «законных» способов демонстрировать любовь. Нельзя и ненавидеть - из-за страха уничтожить любимый объект, поэтому ненависть направляется на других людей и на самого себя. В конечном итоге, в фильме показано, как конфликт не находит своего разрешения внутри психики главного героя, и он совершает убийство своего агрессора – матери, которое выглядит случайным, но мы то с вами знаем, что в концепции психоанализа банан – это никогда не банан!
Терапия пациентов с травмой инцестуозности очень сложна. В психоанализе иногда уходит несколько лет только на построение терапевтических отношений, поскольку любая близость оживляет чувства пренебрежения и униженности, стыда и вины, которые заложились в ранних значимых отношениях. «Реактивация психической боли, депрессии и конфликта амбивалентности, включающая сознательные и бессознательные выражения ненависти по отношению к аналитику, который представляет любимый и ненавидимый объект в переносе» (Жан-Мишель Кинодо, «Приручение одиночества. Сепарационная тревога в психоанализе»), тяжело переживаются и вызывают желание прекратить терапию. Зачастую пациенты жалуются, что пришли в анализ не для того, чтобы их заставляли страдать, а чтобы избавили от страданий. Но невозможно излечить травму инцестуозности, не пройдя совместно с аналитиком весь «негативный перенос» на него, а потом уже под ним раскопав и «позитивный перенос». Это действительно трудоёмкий и длительный путь, который всё же многим удаётся успешно пройти.
Фото обложки Ekaterina Basova-Gonzalez
